О чужой апломб? О символы монаршей неприкосновенности?

Нужных слов опять не находилось. Как будто за тривиальными словами "Эмир, иди на**й" стояло что-то большее, чем вековое хамство Ржевских.

— Мне не послышалось? — соотечественник молниеносно обуздал чувства. — Ты мне сейчас правда это сказал? А ты отдаёшь отчёт...

— Могу повторить, — Ржевский отвлёкся от блокнота с цифрами. — Если со слухом проблемы.

— Ты не боишься? Одно дело, просто умереть. Но ведь иногда это бывает самой желанной наградой, — Маджит аль-Футаим, не мигая, смотрел на собеседника. — А жить предстоит ещё долго-долго, может, даже несколько часов. И твоим близким тоже.

— Ты не в курсе, сколько раз мы это слышали. И у нас по этому адресу даже собственный царь регулярно ходит последние двести лет, — так же серьёзно ответил Дмитрий, не отводя глаз. — Особенно когда к нам сюда является время от времени лично, что-нибудь очередное от Рода потребовать или отношения выяснить. — Он снова развеселился. — Осечек пока не было, все ваши идут, куда надо, а-га-га-га-га.

— А если я запись нашего разговора и этих твоих слов до твоего же царя и доведу? — спокойно поинтересовался Далькин дядя. — Извини, я забыл тебе сказать, что записываю все свои беседы.

Вот тварь!

И она дура, как могла упустить и не подать Диме сигнала!

Сердце не в первый раз пропустило удар.

Ибн-Иван в ответ еще жизнерадостнее заржал молодым верблюдом:

— Валяй! Как я могу запретить тебе разговаривать, с кем хочешь? — Он посерьёзнел и продолжил. — Ты просто не понимаешь значения одного маленького слова из четырёх букв [4] , вашего же. Ты сам — просто раб в душе, как бы высоко ни стремился вознестись. Да хоть ... ! — опекун в последний момент спохватился, воровато оглянулся на Мадину и удержался от сквернословия.

— Десант Гвардии Эмирата нанесёт визит в ваше имение в самое ближайшее время. Это было твоё последнее слово или передумаешь?

— Тебе ещё раз повторить? Изволь. — Дмитрий пожал плечами и опять произнёс неподобающее оскорбление.

Амулет Эмира работал через магошлюз канцелярии Эмирата, потому и громкость, и изображение были хорошими.

Через секунду связь разорвалась, лицо Маджита рассеялось.

Мадина сосредоточилась, скользнула в транс и отошла на несколько шагов, подумать.

Что-то здесь не стыковалось.

Ей лучше других было известно, что угроза имению Гвардией — никак не фигура речи. Инструмент как инструмент, причём не самый серьёзный из возможных. Особенно если учесть, что менталистка Наджиб даже на четвёртом ранге представляла нешуточную опасность для самозванца (а сейчас ранг почти удвоился, правда, старый козёл того не знает).

С другой стороны, последняя капля крови Изначального Рода, любого из них — это никак не межсемейная свара и не пустая угроза. Это уже чистейшей воды политика.

Не до всех дошло пока, в том числе до мэрии города, но когда-нибудь дойдёт: сегодня — этого, одного, а завтра остальных по очереди?

Не должен бы Маджит так на чужой территории. Свободная Зона — хотя и своеобразное место, но царь ещё...

Ускоренное бустом сознание профессиональной менталистки наконец сложило мозаику из отдельных фрагментов:

— Я поняла! — она метнулась обратно к Дмитрию. — Дядя Дальки такой храбрый на вашей территории потому, что Канцелярия Эмирата подсуетилась успешно! Они купили кого-то из ваших местных чиновников, высоко! Те, хотя и наместники вашего царя, но свои личные интересы государственным предпочитают регулярно!

Ещё начиная с третьего ранга она и это знала не понаслышке.

Глава 16

— Я поняла!

Мадина бросается обратно ко мне. Она только что входила в этот свой ментальный транс, было заметно по лицу. Видимо, до чего-то на бусте додумалась.

Вопросительно поднимаю бровь.

— Дядя Дальки такой храбрый на вашей территории потому, что Канцелярия Эмирата подсуетилась успешно! Они купили кого-то из ваших местных чиновников, высоко! — она переводит дух. — Те, хотя и наместники вашего царя, но свои личные интересы государственным предпочитают регулярно!

Логично, чё. Откровенная силовая операция на территории чужого государства, которой сейчас угрожал звонивший мудак, возможна при очень ограниченном перечне условий.

Мне известно всего лишь три и первым в списке идёт как раз официально полученное на неё разрешение принимающей стороны.

С предыдущей работы чудесно знаю, разрешения эти бывают как гласными, так и негласными. Менталистка прямо указывает на второй сценарий.

Я и сам что-то подобное начал предполагать во время разговора со звонившим кандидатом в монархи — больно уж он резво с места в карьер сорвался.

Хотел начать разбираться после того, как аль-Футаим первым соединение разорвёт.

Ну да, мне это было важно и это не каприз, как может показаться на первый взгляд.

Он сам меня вызвал, сам херню предложил, сам пошёл, куда послали. Всё сам: его внутренние установки, что он неудачник, этот Маджит должен формировать себе собственноручно. Так они в голове прочнее держатся.

Я конечно не потомственный менталист, как некоторые, но кое в чём тоже понимаю.

Имени своего, кстати, мудак аль-Футаим мне так и не произнёс в итоге за весь разговор. Другое дело, что оно золотыми нитками на его халате было вышито.

Странный способ сокрытия и маскировки.

— Я знаю, что говорю! — Наджиб неверно истолковывает мою задумчивость и начинает потихоньку заводиться на ровном месте. — Дим, я с третьего ранга такое своими глазами наблюдаю! — её палец при этом упирается себе в лоб, а не в глаз. — В этом городе тоже!

Пошутить, что ли? Наверное, не стоит пока, не оценит никто. Все на нервах, она в первую очередь.

— Я верю, — киваю. — Более того, сам думаю так же, как и ты.

— А лицо такое, словно за дурочку меня считаешь! — её глаза подозрительно прищуриваются.

— Вовсе нет. Я тобой искренне восхищаюсь во всех смыслах. Ещё очень жалею, что потрахаться нам нельзя, — честность, только честность.

— ДУРАК! — менталистка стремительно отпрыгивает на шаг, зачем-то оглядываясь по сторонам. — НЕ ГОВОРИ ТАК! ДАЖЕ НА МОЁМ ЯЗЫКЕ! ДАЖЕ КОГДА НИКТО НЕ ПОНИМАЕТ! НЕ СМЕЙ, МНЕ НЕПРИЯТНО!

Подумаешь, какие мы нежные. Уже и произнести не моги.

— Как скажешь, я покладистый, — вздыхаю. — Но попробовать стоило — вдруг прокатит. Между прочим, у тебя сейчас, твоим языком, эффект маятника самооценки в голове! — это действительно так. — Не знаю, как твоими умными терминами правильно сказать, но ты сейчас, пока не успокоишься, пару минут будешь по инерции истеричкой!

Мадина прищуривается, наклоняя голову к плечу:

— А ну, договаривай.

— Соответственно, анализы и оценки в этом состоянии делаешь с погрешностями и неточностями. В том числе в мой адрес, — завершаю. — Но пройдёт, когда прежней станешь.

Наджиб-младшая мгновенно демонстрирует, что является специалистом в своей области: к концу моей фразы её брови задумчиво сходятся вместе, взгляд расфокусируется.

— Да. — Соглашается она после небольшой паузы. — Есть такой момент, точнее, был. Всё, поправила. — Менталистка снова с подозрением смотрит на меня. — А ты как понял, эй? Ты же в этом не должен соображать?

— У молодёжи в первом бою всегда такое после первого стресса, — пожимаю плечами. — У тебя лицо сейчас вполне определённое было, пока не откорректировала.

Какое-то время молча сверлим друг друга взглядами.

— Давно хотела с тобой разобраться, но не до того было. НАМ НАДО СЕРЬЁЗНО ПОГОВОРИТЬ! — Менталистка решительно хватает меня за рукав и тащит по бурьянам подальше ото всех, хотя эту речь и так никто не понимает. — ЧЕГО УПИРАЕШЬСЯ? А НУ ИДИ СЮДА!

— Страшно, — признаюсь честно, удерживаясь от активации расового бонуса на силу.

И давая ей себя увлечь.

Она решительно срывает тряпку, закрывающую лицо: